Клиническая и эпидемиологическая эффективность вакцинопрофилактики пневмококковой инфекции у детей


Костинов М.П., Андреева Н.П., Петрова Т.И.

1НИИ вакцин и сывороток им. И.И.Мечникова РАМН, Москва; 2Чувашский государственный университет им. И.Н.Ульянова, Чебоксары
В обзоре представлены данные литературы о распространенности пневмококковой инфекции у детей в мире. Приведена оценка эффективности активной иммунизации против пневмококковой инфекции: рассмотрены лечебно-профилактический, бактериологический и иммунологический аспекты. Приведены данные социальной эффективности внедрения программ массовой вакцинации детей против пневмококковой инфекции в разных странах. Дан прогноз фармакоэкономической эффективности универсальной вакцинации детей первых лет жизни при реализации программы в России.

Проблема пневмококковой инфекции у детей в России весьма актуальна. По данным ВОЗ, пневмококковые заболевания ежегодно уносят 1,6 млн жизней, из которых более половины – дети младше 5 лет. Самой частой клинической формой пневмококковой инфекции у детей являются острый средний отит (воспаление среднего уха), пневмония (воспаление легких) и менингит (около 5–20% всех гнойных бактериальных менингитов). По критерию тяжести наиболее опасными считаются инвазивные формы пневмококковых инфекций, при которых пневмококки проникают в кровь и ликвор, летальность при таких формах достигает 20–30% и более. Согласно эпидемиологическим данным, по России частота пневмококкового менингита составляет 10 случаев на 100 тыс. детей, пневмококковой бактериемии – 100 случаев, пневмококковой пневмонии – 1200 случаев, пневмококкового отита – 22 000 случаев соответственно [1]. Доля смертности от пневмонии среди детей младше 5 лет в России – 6%, тогда как в США, Канаде, Германии, Нидерландах и Франции – 1% [2]. Отдаленные последствия и заболеваемость в других возрастных группах представлены прежде всего параличами, задержкой умственного развития, судорогами, трудностями при обучении, потерей слуха [3–5]. На сегодняшний день ООН ставит цель снизить смертность среди детей младше 5 лет на 66% к 2015 г. по сравнению с 1990 г. Цель ВОЗ – в 2015 г. по сравнению с 2000 г. снизить на 2/3 число смертей среди детей вследствие предотвращаемых заболеваний, среди которых пневмококковая инфекция занимает лидирующее положение (табл. 1).

Таблица 1.

Среди заболеваний, вызываемых пневмококками, проблема заболеваний органов дыхания у детей является одной из наиболее актуальных в современной педиатрии. Одно из ведущих мест принадлежит ЛОР-патологии. Риносинусит – бактериальная или вирусная инфекция слизистой оболочки полости и придаточных пазух носа – встречается у детей с одинаковой частотой во всех возрастных группах. В России у детей при остром синусите выделение пневмококка (S. pneumoniae) составляет 30%, гемофильной палочки (H. influenzae) – 37,8%, на смешанную инфекцию S. pneumoniae + H. influenzae приходится около 10% [6–8]. При рецидивирующем остром синусите и обострении хронического синусита в амбулаторных условиях спектр и соотношение возбудителей не отличаются от таковых при остром синусите, однако вероятность присутствия резистентных штаммов типичных возбудителей выше, чем в общей популяции [9].

Многочисленные данные последних лет выявили угрожающе быстрый рост хронических воспалительных заболеваний легких у взрослых и детей во всем мире. В последние годы учеными НИИВС им. И.М. Мечникова РАМН получено немало данных о роли этих возбудителей в патогенезе многих хронических заболеваний. Так, известно, что у детей, наиболее частым возбудителем хронических воспалительных заболеваний легких являются гемофильная палочка (H. influenzae) и пневмококк (S. pneumoniae). Как правило, у детей, больных хроническими заболеваниями органов дыхания, гемофильная палочка выделялась преимущественно в монокультуре (41%) и в ассоциации с S. рneumoniae (30%). Для пневмококка, в свою очередь, более характерна ассоциация с Н. influenzae (30%), в монокультуре S. pneumoniae выделялся только у 20% больных хронической пневмонией. Доля Н. influenzae и S. pneumoniae в мокроте детей, больных хроническими бронхолегочными заболеваниями, каждый год варьирует в пределах 5–10%, тем не менее, частота их выделения не меняется [10–11]. Согласно данным О.И. Голубцовой, S. pneumoniae был выделен из мокроты 45 (86,5%) из 52 детей, страдающих рецидивирующим бронхитом. Причем в подавляющем большинстве случаев (69,9%) S. pneumoniae обнаруживали в ассоциации с другими бактериями и только в 30,1% случаев выделяли в монокультуре. Встречаемость S. pneumoniae в микрофлоре зева и носа у детей с ревматическими заболеваниями составляет 25% [12]. У детей с пренатальным ВИЧ-контактом и ВИЧ-инфицированных оба микроорганизма выделены в составе микробных ассоциаций в 14–17% [13] .

Вакцинопрофилактика пневмококковой инфекции на современном этапе

Профилактика пневмококковой инфекции с помощью вакцинации – эффективный вариант вмешательства, направленный на снижение затрат на лечение заболеваний, вызываемых пневмококком, и снижение смертности по этой причине. Всемирной ассамблеей здравоохранения 26 мая 2012 г. принят «Глобальный план действий в отношении вакцин». Этот план, подписанный представителями всех стран-участниц Ассамблеи, призывает правительства и органы управления здравоохранением всех стран:

• применять концепцию и стратегии «Глобального плана действий в отношении вакцин» для разработки вакцин и компонентов иммунизации своих национальных стратегий и планов в области здравоохранения, которые предполагают существенные изменения в национальных планах иммунизации;

• внедрять профилактику инфекций, являющихся причиной смертельно опасных заболеваний у детей, против которых существуют вакцины, в соответствии с рекомендациями Всемирной Организации Здравоохранения для рутинной иммунизации детей раннего возраста, а именно – иммунизации против пневмококковой и ротавирусной инфекции и вируса папилломы человека;

• взять обязательства по распределению адекватных кадровых и финансовых ресурсов для достижения целей в области иммунизации.

Отмечено, что только 13% от общего числа лиц, родившихся за один год в странах с высоким доходом, живут в странах, не имеющих в своих национальных календарях иммунизации пневмококковыми конъюгированными вакцинами, что относится в первую очередь к Российской Федерации, так как пневмококковые конъюгированные вакцины включены в календари прививок всех развитых стран, включая США, Канаду, Австралию, Японию, страны Евросоюза, Латинской Америки и Восточной Европы. Исходя из рекомендаций ВОЗ, в России, согласно плану внесения дальнейших изменений в Национальный календарь профилактических прививок, ориентировочным сроком введения прививок против пневмококковой инфекции и ветряной оспы определен 2015 г. Вместе с тем страна не располагает отечественными медицинскими иммунобиологическими препаратами против этих инфекций. Роспотребнадзором организовано изучение распространенности пневмококковой инфекции в Российской Федерации, разработаны и утверждены методические рекомендации по эпидемиологии и вакцинопрофилактике (МР 3.3.1.0027–11; МР № 01/816–8-34 от 8.02.2008) этой инфекции конъюгированными и полисахаридной вакцинами. При участии Фонда Вишневской–Ростроповича в 2013 г. планируется проведение пилотного проекта по иммунизации против нее детей первых лет жизни в Санкт-Петербурге. В последние годы НИИВС им. И.И. Мечникова РАМН и ООО «Гритвак» проводятся научно-исследовательские работы по разработке отечественной пневмококковой вакцины.

Пневмококковая вакцинация: лечебно-профилактический эффект

Сотрудниками НИИВС им. И.И.Мечникова на протяжении последних лет ведется оценка лечебно-профилактического эффекта пневмококковой вакцинации у детей. Так, пневмококковая вакцина Пневмо 23 доказала свою эффективность в снижении заболеваемости в группах риска, в частности у детей, страдающих хроническими воспалительными заболеваниями легких (ХВЗЛ). В 2004 г. были обобщены результаты исследования, проводившегося в 2000–2002 гг. на базе отделения пульмонологии НИИ педиатрии Научного центра здоровья детей РАМН.

Нозологические формы ХВЗЛ – хроническая пневмония, врожденные пороки развития легких, муковисцидоз. За 12 мес наблюдения частота возникновения острых респираторных инфекций у детей с ХВЗЛ, вакцинированных Пневмо 23 (n = 25), снизилась в среднем в 1,7 раза, частота обострений ХВЗЛ – в 1,6 раза. Также было отмечено уменьшение продолжительности эпизодов обострений ХВЗЛ и степени из тяжести, снижение потребности больных в базисной и симптоматической терапии, что позволяет рекомендовать Пневмо 23 к использованию в составе комбинированного лечения детей с ХВЗЛ [14]. В период с февраля 2004 г. по сентябрь 2005 г. на базе НИИВС им. Мечникова РАМН было обследовано и привито 153 ребенка в возрасте от 2,4 года до 12 лет с рецидивирующими средними отитами, посещающих детские дошкольные и школьные учреждения, постоянно проживающих в Москве. Контрольную группу составляли 30 детей (от 2 до 3 лет – 7 детей, от 4 до 7 лет – 15 детей и от 8 до 12 лет – 8 детей) с рецидивирующими средними отитами, отказавшихся от проведения вакцинации. Все дети, включенные в исследование, были разделены на 3 группы, согласно общепринятой педиатрической классификации: от 2 до 3 лет (31 ребенок), от 4 до 7 лет (71 ребенок) и от 8 до 12 лет (51 ребенок). Сопоставление полученных данных до и после вакцинации показывает, что частота обострений рецидивирующих средних отитов в группе иммунизированных детей снижается. До вакцинации частота рецидивов среднего отита в контрольной группе составляла 4,23 ± 1,36 раза в год, в группе привитых детей – 4,5 ± 1,45 раза в год. После вакцинации частота рецидивов в контрольной группе существенно не изменилась, составив 3,98 ± 1,03, а в группе иммунизированных детей – 1,45 ± 0,51 раза в год. Несмотря на то что различия не достигают статистической значимости, продемонстрировано трехкратное снижение частоты рецидивов средних отитов. Частота острых респираторных инфекций после вакцинации статистически значимо (p < 0,05) снизилась: в группе привитых с 7,5 ± 1,147 раз в год до проведения вакцинации до показателя 2,5 ± 1,147 раза в год (трехкратное снижение) после вакцинации. В контрольной группе показатели не изменились, составив соответственно 7,45 ± 1,23 и 7,12 ± 1,68 раза в год. До вакцинации системные антибактериальные препараты как в контрольной, так и в группе привитых детей использовали при каждом рецидиве среднего отита, что составляло в среднем 4,5 ± 1,45 раза в год. После вакцинации в контрольной группе достоверного снижения использования системных антибиотиков не отмечено. В группе привитых детей имело место восьмикратное статистически достоверное (p < 0,05) снижение количества курсов. У 68% пациентов обострения купировались использованием местных препаратов – топических деконгестантов и антисептиков, 23% детей за период исследования потребовалось однократное назначение системных антибиотиков и только у 9% детей потребовалось назначение системных антибактериальных препаратов при каждом обострении заболевания [15].

Клинический эффект вакцинации против пневмококковой инфекции препаратом Пневмо 23 заключался в уменьшении числа эпизодов острых респираторных инфекций у ВИЧ-контактных детей (шифр заболевания R75) с 3,41 до 2,17 случая в год и ВИЧ-инфицированных (шифр заболевания B23) – с 5,18 до 3,39 случаев в год. При исследовании уровня антителообразования против пневмококковой инфекции у ВИЧ-инфицированных детей выявлено, что формирование иммунного ответа на введение Пневмо 23 при развитии ВИЧ-инфекции уменьшается незначительно. В нашем исследовании принимали участие дети с бессимптомной стадией ВИЧ-инфекции, поэтому при отсутствии выраженного падения уровней CD4+-лимфоцитов у них были выявлены высокие уровни IgG-антител к исследуемым антигенам. В результате это привело к тому, что их иммунный ответ был на достаточно высоком уровне, а уровни антител к антигенам S. pneumoniae в итоге превышали показатели здоровых детей. Вакцинация против пневмококковой инфекции не сопровождалась развитием поствакцинальных осложнений и не вызывала обострения ВИЧ-инфекции. Частота местных и общих реакций на введение вакцины Пневмо 23 в наблюдаемых группах различалась незначительно и регистрировалась в пределах от 6,3 до 8,5%. У ВИЧ-инфицированных детей не выявлено ухудшения течения основного заболевания, что подтверждает иммунологическую безопасность вакцинации Пневмо 23 у данной группы детей. Следовательно, вакцинация не оказывает прямого отрицательного действия на организм ВИЧ-инфицированных детей. Одновременно вакцина против пневмококковой инфекции способна снизить инфекционную нагрузку на организм ВИЧ-инфицированных детей, ухудшающую течение основного заболевания [13].

У тубинфицированных детей на протяжении года после вакцинации препаратом Пневмо-23 отмечено снижение заболеваемости острыми респираторными инфекциями (ОРИ) (в том числе бронхитами и пневмониями). При этом коэффициент эффективности составил при моновакцинации против пневмококковой инфекции 85,7%, при сочетании введении вакцин Пневмо 23 и Ваксигрип – 92,8%.

Получены результаты клинической эффективности вакцинации у детей с гломерулонефритами и хроническими пиелонефритами. На протяжении года после вакцинации препаратом Пневмо-23 отмечено снижение заболеваемости ОРИ (в том числе бронхитами и пневмониями) у пациентов с гломерулонефритами при моновакцинации против пневмококковой инфекции в 2,6 раза и при сочетанной вакцинации препаратами Пневмо 23 и Гриппол – в 2,6 раза, у пациентов с хроническими пиелонефритами – в 3,5 раза и 2,3 раза соответственно [12]. Также доказана клиническая эффективность вакцинации у детей с сахарным диабетом 1-го типа. В течение года наблюдали детей с сахарным диабетом 1-го типа, вакцинированных против гриппа и пневмококковой инфекции на фоне лечения основного заболевания [28 пациентов получили вакцину против пневмококковой инфекции (Пневмо 23), 38 пациентов – сочетанную вакцинацию против гриппа (Гриппол) и пневмококковой инфекции (Пневмо 23), а 37 непривитых пациентов являлись группой контроля]. До вакцинации частота случаев острых респираторных инфекций составляла 3 эпизода в год в группе привитых и 2,9 – в группе непривитых (р > 0,05). Сравнение уровня заболеваемости с довакцинальным показало снижение числа острых респираторных инфекций во всех группах привитых в 1,67–2 раза, наиболее значимое – в группе получивших сочетанную вакцинацию (р < 0,01) [16]. Респираторные инфекции – частые провоцирующие факторы обострений ревматических заболеваний. Для исследования влияния иммунизации на их течение в Нижнем Новгороде провели моновакцинацию детей препаратом Пневмо 23 и в сочетании с Грипполом [17]. Ученые отметили отсутствие отрицательного влияния вакцинации на динамику аутоиммунного процесса, уменьшение количества ОРИ.

Клинический эффект применения пневмококковой вакцины у детей с пороками развития легких заключался в снижении заболеваемости ОРИ в 2,3 раза (с 6,7 до 2,7 случаев в год) и уменьшения числа обострений основного заболевания в 2,3 раза (с 3,9 до 1,7 случаев в год) [18].

Клинический эффект вакцинации детей с бронхиальной астмой показал, что наиболее эффективным у них оказалось сочетанное применение вакцин против гриппа и пневмококковой инфекции. При вакцинации препаратами Ваксигрип и Пневмо 23 детей с различной тяжестью течения бронхиальной астмы отмечено снижение частоты обострений заболевания в 1,7 раза, числа интеркуррентных респираторных инфекций в 2,5 раза и улучшение показателей функции внешнего дыхания (объем форсированного выдоха за первую секунду – ОФВ1, среднюю объемную скорость 25–75 л/мин и среднюю объемную скорость 75–85 л/мин). В то же время в динамике вакцинального процесса не выявлено изменений содержания эозинофилов в периферической крови и результатов скарификационных кожных проб [19].

Бактериологические и иммунологические аспекты вакцинации против пневмококковой инфекции

Исследования, проведенные в России в процессе вакцинации полисахаридной неконъюгированной вакциной, показали значительное снижение носительства S. pneumoniae. При бактериологическом обследовании детей с ХВЗЛ через 1 год после вакцинации против пневмококковой инфекции частота выделения пневмококка в мокроте составила 12%, а в 88% случаев отмечена элиминация возбудителя [14].

При микробиологическом исследовании отделяемого из носоглотки детей, страдающих рецидивирующими и хроническими риносинуситами, через 1 год после вакцинации во всех возрастных группах выявлено статистически значимое снижение носительства пневмококка в 2,1 раза. В ранние сроки после вакцинации уровень носительства пневмококка снизился в группе детей 2–3 лет до 12,5%, 4–7 лет – до 11,9%, 8–12 лет – до 9,3%. Через 1 год после вакцинации при посевах отделяемого из носоглотки уровень носительства составлял у детей 2–3 лет 18,8% против исходного уровня 43,8%, 4–7 лет – 14,3% против 33,3%, 8–12 лет – 16,3% против 27,9% [15].

При исследовании уровней IgM-антител к полисахаридам, входящим в состав Пневмо 23, у больных хроническими бронхолегочными заболеваниями, вакцинированных Пневмо 23, последние повышались через 1 мес. после вакцинации с 0,84 ± 0,04 до 1,42 ± 0,07 ОП, (p < 0,001) и за 1 год не изменялись (1,13 ± 0,07 ОП; p < 0,001) [20]. Динамика уровней IgG-антител: введение вакцины Пневмо 23 больным хроническими бронхолегочными заболеваниями детям, привело к достоверному повышению уровней IgG-антител к полисахаридам, входящим в состав вакцины Пневмо 23. Причем высокие уровни антител сохранялись и через год после вакцинации.

У детей с рецидивирующим бронхитом было изучено действие вакцины Пневмo 23 на показатели мукозального иммунитета слизистой оболочки носоглотки [22]. Исходный уровень IgG в слюне у детей, получивших вакцинацию против пневмококковой инфекции, составлял 18,84 ± 5,1 мг/л. Выявлено увеличение содержания IgG в слюне в динамике до максимальных значений (90,8 ± 33,8; p < 0,05) к 9-му месяцу. Исходный уровень IgA у детей, вакцинированных Пневмо 23, составляет 62,2 ± 5,8 мг/л. В динамике концентрация IgA увеличивается после вакцинации, достигая максимальных значений (94,7 ± 6,9 мг/л; p < 0,001) к 3 мес. Уровень sIgA в слюне после применения препарата Пневмо 23 достигал к 12 мес. 134,7 ± 18,3 мг/л (p < 0,02). Таким образом, увеличение в слюне уровня IgG до 9 мес., IgA – до 6 мес., а sIgA – до 12 мес. наблюдения в группе больных рецидивирующим бронхитом, вакцинированных Пневмо 23, свидетельствует об активизации мукозального иммунитета.

Известно, что вакцинация может оказывать неспецифическое иммуномодулирующее действие, о котором можно судить по динамике уровня IgG-антител к клеточным стенкам (КС) условно-патогенных микроорганизмов у больных хроническими бронхолегочными заболеваниями, вакцинированных Пневмо 23 [14]. Выявлено, что спустя 1 мес. после вакцинации уровни IgG-антител к КС S. aureus и S. epidermidis нарастали против исходных значений, причем IgG-антитела к КС S. aureus на высоком уровне сохранялись и через год после вакцинации. В то же время, уровни IgG-антител к КС Streptococcus spp., P. aeruginosa и E. coli через 1 мес. после вакцинации снижались по сравнению с исходными значениями, однако через 1 год после вакцинации уровни вышеуказанных антител регистрировались в пределах исходных значений.

Среди невакцинированных больных ХВЗЛ через 1 год после 1-го исследования регистрировали более низкие уровни IgG-антител к КС S. epidermidis и E. coli по сравнению с исходными. У здоровых детей уровни IgG-антител к условно-патогенным микроорганизмам практически не менялись за исключением небольшого прироста IgG-антител к Streptococcusspp. и P. aeruginosa.

Опыт вакцинации против пневмококковой инфекции препаратом Пневмо 23 детей с бронхиальной астмой, полученный в НИИВС им. И.И. Мечникова РАМН, показывает, что иммунизация приводит к снижению уровня IgE-антител к S. pneumoniae у пациентов с исходно высокими уровнями сенсибилизации к нему и нарастанию IgG- антител к смеси полисахаридов, входящих в состав Пневмо 23 [21]. Сравнительный анализ содержания IgG-антител к смеси полисахаридов вакцины Пневмо 23, проведенный при моно- и сочетанной вакцинации против гриппа и пневмококковой инфекции детей с бронхиальной астмой, не выявил статистически значимых различий в динамике через 3, 6, 9 и 12 мес. [19].

Эффективность массовой вакцинации детей против пневмококковой инфекции

Главная цель массовой вакцинации против этих инфекций на современном этапе – не столько снижение заболеваемости, сколько поддержание здоровья нации за счет уменьшения частоты развития хронических заболеваний. Для здоровых лиц вакцинация против пневмококковой инфекции сопровождается профилактическим эффектом, для больных – лечебно-профилактическим, а при универсальной вакцинации – крупномасштабными эпидемиологическими, клиническими и социальными эффектами. Дан прогноз фармакоэкономической эффективности универсальной вакцинации детей первых лет жизни при реализации Программы вакцинации в России. Ежегодно более 3000 детей страдают от пневмококковой бактериемии, около 39 000 переносят пневмококковую пневмонию и более 700000 – пневмококковый отит. Частота летальных исходов пневмококкового менингита в России составляет 20–40% и превышает аналогичные показатели по менингитам другой этиологии. Затраты государства на лечение пневмококковой инфекции составляют не менее 30 646 млрд руб. (по расчетам 2009 г.). В России при внедрении ежегодной массовой вакцинации против пневмококковой инфекции детей с 2-месячного возраста через 5 лет общий экономический эффект программы составит 39,19 млрд руб. При этом прямые затраты уменьшатся на 19,69 млрд руб., а косвенные – на 37,4 млрд руб. [23].

Экономический анализ вакцинации против пневмококковой инфекции, проведённой в Великобритании в 2005 г. лицам старше 64 лет, при 70% охвате вакцинацией и при 50% эффективности в отношении смертности от пневмококковых заболеваний показал, что вакцинация 23-валентной пневмококковой вакциной экономически эффективна, затраты на каждый приобретённый год жизни ниже 50% предела экономического эффекта. При учёте снижения числа не только инвазивных заболеваний, но и пневмоний без бактериемии, экономический эффект возрастает и вакцинация становится экономически выгодной, т. е. позволяет экономить 1503 евро на 1 год приобретённой жизни (стандартизированной по качеству) на 1 привитого [24].

Вакцина Пневмо 23 применяется с возраста 2 лет. Массовая вакцинация детей с 2-месячного возраста стала возможной с момента регистрации 7-, 10- и 13-валентных поликомпонентных конъюгированных вакцин. С появлением конъюгированных пневмококковых вакцин для детей с хроническими заболеваниями и иммунодефицитными состояниями рекомендована схема последовательной вакцинации конъюгированными и 23-валентной полисахаридной вакцинами [25, 26].

Конъюгированные вакцины вводятся в возрасте 2, 3, 4 и 18 мес. вместе с другими вакцинами и включены в календарь вакцинации многих развитых стран мира. В США ее применение снизило частоту бактериемических форм инфекции у детей до 4 лет, вызванной входящими в состав вакцины антигенами пневмококка, с 81,9 до 1,7 на 100 тыс. детского населения [27]. Массовая вакцинация предотвращает возникновение 57% отитов, вызванных серотипами, включенными в состав вакцины, защищает от 80% штаммов пневмококков с промежуточной и от 100% штаммов с высокой устойчивостью к пенициллину. После введения в календарь прививок вакцинации против пневмококковой инфекции частота амбулаторных визитов по поводу острого среднего отита у детей младше 2 лет уменьшилась в США на 42% (с 2173 до 1244 случаев в год) и потребность в антибиотиках при этих визитах снизилась на 43% (с 1244 до 722 случаев в год) [28]. Заболеваемость пневмококковым менингитом детей младше 2 лет в США снизилась на 66% (с 7,7 до 2,6 на 100 тыс. детского населения), смертность – на 50% (с 0,37 до 0,18 на 100 тыс. детского населения), заболеваемость детей и взрослых упала на 33%, а смертность пожилых – на 44% [29]. Аналогичные данные приводят испанские авторы: заболеваемость пневмококковым менингитом среди детей младше 5 лет после введения массовой вакцинации упала на 54% (с 6,14 на 100 тыс. детского населения в 2001 г. до 2,86 – в 2006 г.) [30].

Эффект формирования коллективного иммунитета за счет массовой вакцинации младенцев можно наблюдать по факту снижения регистрации случаев бактериемических пневмоний, которые стали наблюдаться реже на 38% у непривитых детей в возрасте 5–15 лет, на 47% – у взрослых в возрасте 15–45 лет, на 20% – у 45–65-летних и на 36% – у лиц старше 65 лет [31].

В результате внедрения в Испании универсальной иммунизации 7-валентной пневмококковой конъюгированной вакциной с использованием схемы вакцинации 3 + 1 было установлено, что на втором году после начала вакцинации частота первичной заболеваемости инвазивными пневмококковыми инфекциями снизилась на 64,3% у детей в возрасте до 12 мес., на 39,7% – у детей в возрасте до 24 мес. и на 37,5% – у детей в возрасте до 60 мес. (до 5 лет). По данным клинических проб (посевов), у детей младше 5 лет распространенность пенициллинрезистентных штаммов пневмококка снизилась на 58,2% [32].

Учеными Великобритании совместно с учеными Украины получены данные о снижении внебольничных пневмоний и пневмококковых пневмоний после введения больным поливалентной конъюгированной 13-валентной вакцины (ПКВ13) через год после 7-валентной вакцины (ПКВ7) и снижение числа случаев эмпиемы после вакцинации ПКВ13 [33].

Набор серотипов пневмококков в 7-валентной вакцине Превенар (4, 6B, 9V, 14, 18, 19F, 23F) соответствует 86% циркулирующих в США пневмококков; примерно такое же распределение серотипов возбудителя наблюдается в Европе и России. Предполагается, что переход с ПКВ7 на 10-валентную вакцину (ПКВ10 – дополнительные антигены из пневмококков серотипов 1, 5, 7) повысит совпадение по серотипам с 86 до 88% в США и с 74 до 84% – в Европе. Переход с ПКВ10 на ПКВ13 (дополнительные антигены из пневмококков серотипов 3, 6А и 19А) повысит совпадение по серотипам еще на 4–7%. По мнению ученых, высокая экономическая эффективность ПКВ13 при массовой вакцинации позволит обеспечить экономию бюджетных средств уже в течение 10 лет после начала вакцинации.

Таким образом, универсальная (массовая) вакцинация детей первых лет жизни против пневмококковой инфекции в России означает прорыв в улучшении всех показателей здоровья населения.


Литература



  1. Брико Н.И. Распространенность ивозможности профилактики пневмококковых инфекций вмире ивРоссии. Вакцинация 2009; 2 (58): 5–7.

  2. Life tables for WHO Member States. Russian Federation. 2009. (www.who.int).

  3. Kornelisse R.F., Westerbeek C.M., Spoor A.B. et al. Pneumococcal meningitis in children: prognostic indicators and outcome. Clin. Infect. Dis. 1995; 21: 1390–1397.

  4. CDC. Hemorrhage and shock associated with invasive pneumococcal infection in healthy infants and children. New Mexico, 1993–1994. MMWR 1995; 43: 949–952.

  5. Pikis A., Kavaliotis J., Tsikoulas J. et al. Long-term sequelae of pneumococcal meningitis in children. Clin. Pediatr. (Phila) 1996; 35: 72–78.

  6. Гаращенко Т.И., Ильенко Л.И., Гаращенко М.В. Возможности снижения носительства патогенных микроорганизмов вротоглотке участо болеющих детей. Детские инфекции 2004; (2): 38–42.

  7. Крюков А.И., Тарасов А.А., Каманин Е.И. Острый бактериальный риносинусит: современные подходы кдиагностике иантибактериальной терапии вамбулаторных условиях. Клин. микробиология иантимикроб. химиотерапия 2002; 4(1): 14–18.

  8. Страчунский Л.С., Богомильский М.Р. Антибактериальная терапия синуситов удетей. Детский доктор 2000; (1): 6–10.

  9. Богомильский М.Р., Чистякова В.Р. (ред.) Руководство по детской оториноларингологии. М.: Медицина, 2005. 385 с.

  10. Костинов М.П., Пономарева Е.И., Рыжов А.А., Минухина А.М., Магаршак О.О., Лукачев И.В. Применение иммуностимуляторов иразличных адаптогенов при вакцинации детей ссоматической патологией. Вкн.: Основы вакцинопрофилактики удетей схронической патологией. Под ред. М.П. Костинова. М.: Медицина для всех, 2002; 304–319.

  11. Костинов М.П. Вакцинация детей снарушенным состоянием здоровья: Практическое руководство для врачей. М.: Медицина для всех, 2002. 160 с.

  12. Костинов М.П. От профилактического ктерапевтическому эффекта вакцин против пневмококковой игемофильной типа b инфекций упациентов сброгхолегочной патологией. М.: Медицина, 2007. 182 с.

  13. Пахомов Д.В, Костинов М.П., Поддубиков А.В., Ванеева Н.П., Снегова Н.Ф., Никитина Т.Н. идр., Безопасность ииммунологические аспекты вакцинации ВИЧ инфицированных детей против пневмококковой инфекции. Педиатрия 2009; 88(5): 85–90.

  14. Костинов М.П. Применение вакцин «Пневмо-23» и «Акт-Хиб» в комплексе лечебно-профилактических мероприятий при хронических воспалительных заболеваниях легких удетей. М.: Медицина для всех, 2004. 48 с.

  15. Гаращенко Т.И, Костинов М.П., Ильенко Л.И., Кытько О.В., Фошина Е.П., Овечкина Н.В. идр. Профилактическое итерапевтическое использование гемофильной ипневмококковых вакцин участо идлительно болеющих детей срецидивирующимии средними отитами. Вопр. современной педиатрии 2006; 5(5): 61–65.

  16. Костинов М.П., Скочилова Т.В., Тарасова А.А., Воробьева В.А., Коровкина Т.И., Лукачев И.В. идр. Уровень антител кпневмококковой вакцине удетей иподростков ссахарным диабетом 1 типа. Проблемы эндокринологии 2009; (3): 17–20.

  17. Лукушкина Е.Ф., Тарасова А.А., Костинов М.П., Коровкина Т.И. Респираторные инфекции при ревматических заболеваниях ивозможность их вакцинопрофилактики. Детские инфекции 2005; (3): 58–60.

  18. Краковская А.В., Магаршак О.О., Костинов М.П. Состояние иммуного статуса удетей схронической бронхо-легочной патологией впроцессе вакцинации полисахаридными вакцинами. Материалы XXII Национального Конгресса по болезням органов дыхания. Москва, 2012; 96–97.

  19. Андреева Н.П. Пути расширения комплекса лечебно-профилактических мероприятий удетей сбронхиальной астмой. Вестник Чувашского университета 2012; (3): 264–269.

  20. Маркелова Е.В., Гущина Я.С., Костинов М.П., Журавлева Н.В. Клинико-иммунологический эффект вакцинации «Пневмо-23» детей сатопической бронхиальной астмой. Журн. микробиол. 2005; (2): 83–85.

  21. Лукачев И.В., Костинов М.П., Шабалина С.В., Гервазиева В.Б., Жирова С.Н. Клинический эффект вакцинации препаратами Pneumo 23 и ACT-HIB детей, страдающих бронхиальной астмой. Педиатрия 2005; (3): 74–77.

  22. Голубцова О.И., Петрова Т.И., Андреева Н.П. Роль потенцированной вакцинации против пневмококковой инфекции отечественным иммунотропным препаратом «Аффинолейкин». Вестник Уральской медицинской академической науки 2010; 2/1(29): 248–249.

  23. Костинов М.П. Зверев В.В. Социально-эпидемиологический иэкономический эффект внедрения программы вакцинации против пневмококковой инфекции детей раннего возраста вРоссии. Журн. микробиол. 2012; (2): 73–78.

  24. Mangtani P., Roberts J.A., Hall A.J. et al. название ? Int. J. Epidemiol. 2005, 34: 565–574.

  25. Recommendations of the Advisory Committee on Immunization Practices (ACIP): Prevention of Pneumococcal Disease Among Infants and Children – Use of 13-Valent Pneumococcal Conjugate Vaccine and 23-Valent Pneumococcal Polysaccharide Vaccine. MMWR 2010; 59(RR–11): 1–18.

  26. Pneumococcal vaccines – WHO position paper. Wkly. Epidemiol. Rec. 2012; 87(14): 129–144.

  27. Invasive Pneumococcal Disease in Children 5 Years After Conjugate Vaccine Introduction – Eight States, 1998–2005. MMWR 2008; (57): 144–148.

  28. Zhou F., Shefer A., Yuan Kong, Nuorti J. P. Trends in acute otitis media-related health care utilization by privately insured young children in the United States, 1997–2004. Pediatrics 2008; 121(2): 253–260.

  29. Tsai C.J., Griffin M.R., Nuorti J.P. et al. Changing epidemiology of pneumococcal meningitis after the introduction of pneumococcal conjugate vaccine in the United States. Clin. Infect. Dis. 2008; (46): 1664–1672.

  30. Casado-Flores J., Rodrigo C., Aristegui J. et al. Decline in pneumococcal meningitis in Spain after introduction of the heptavalent pneumococcal conjugate vaccine. Pediatr. Infect. Dis. J. 2008; (27): 1020–1022.

  31. Ray T. G., Whitney C. G., Fireman B. H. et al. Cost-effectiveness of pneumococcal vaccine. Evidence from the first 5 years of use in the United States incorporating herd effect. Pediatr. Infect. Dis. J. 2006; 25 (6): 494–501.

  32. Aristegui J., Bernaola E., Pocheville L. et al. Reduction in pediatric invasive pneumococcal disease in the Basque Country, and Navarre, Spain, after introduction of the heptavalent pneumococcal conjugate vaccine. Eur. J. Clin. Microbiol. Infect. Dis. 2007; (26): 303–310.

  33. Spencer D.A., Close A.J., Simmister C. et al. Impact of 13 valent Pneumococcal Vaccine on the incidens of Pediatric Empyema in the North of England; kenes.com›espid2011/cd/pdf/P642.pdf просмотрено 21.01.2013.


Об авторах / Для корреспонденции


Костинов Михаил Петрович – д-р мед. наук, проф., зав. лаб. вакцинопрофилактики и иммунотерапии аллергических заболеваний НИИ вакцин и сывороток им. И.И. Мечникова РАМН
Адрес: 105064, Москва, Малый Казенный пер., д. 5а
Телефон: +7(495) 917–41–49
E-mail: mech.inst@mail.ru

Андреева Наталия Петровна – канд. мед. наук, доц. каф. педиатрии Чувашского государственного университета им. В.И. Ульянова; kafedraimmun@mail.ru
Петрова Тамара Ивановна – д-р мед. наук, проф. каф. педиатрии, клинической иммунологии и аллергологии Чувашского государственного университета им. В.И. Ульянова; kafedraimmun@mail.ru


Похожие статьи


Бионика Медиа