Эпидемическая ситуация по гепатиту А в первом двадцатилетии XXI века в Северо-Западном федеральном округе


DOI: https://dx.doi.org/10.18565/epidem.2022.12.4.11-8

Эсауленко Е.В., Буцкая М.Ю., Скворода В.В., Иброхимова А.Д., Прийма Е.Н.

1) Санкт-Петербургский НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера, Санкт-Петербург, Россия; 2) Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет, Санкт-Петербург, Россия
Цель исследования. Изучение эпидемической ситуации по гепатиту А (ГА) в первом двадцатилетии XXI в. в Северо-Западном федеральном округе (СЗФО), выявление основных тенденций и возможных причин.
Материалы и методы. Проведен анализ данных государственной статистической отчетности по ГА (форма № 2 «Сведения об инфекционных и паразитарных заболеваниях»), проанализированы аналитические таблицы, разработанные в НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Пастера» и Референс-центре по мониторингу за вирусными гепатитами Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора. Обследовано здоровое население на наличие анти-ВГА IgG для определения доли скрытого компонента.
Результаты. На территории СЗФО, так же как в России, интенсивность эпидемического процесса ГА в первое двадцатилетие XXI в. значительно снизилась. В период пандемии COVID-19 (2020–2021 гг.) регистрировалась наиболее низкая заболеваемость ГА, возможно, связанная с активностью профилактических и противоэпидемических мероприятий общего характера для двух инфекций. Активность эпидемиологического процесса оценивается гораздо ниже реальной, так как латентный компонент не учитывается. Установлена роль вирусной нагрузки в формировании тяжелых случаев заболевания и цитолитического синдрома.
Заключение. Современная эпидемическая ситуация в РФ обуславливает необходимость широкой плановой вакцинации населения против ГА как приоритетного направления в комплексе профилактических и противоэпидемических мероприятий.

Гепатит А (ГА) по социально-экономической и эпидемиологической значимости остается по-прежнему актуальным для мирового сообщества и систем общественного здравоохранения, представляя серьезную угрозу здоровью населения [1–3]. Вирус гепатита А (ВГА) циркулирует повсеместно, но распространен неравномерно. Согласно оценочным данным ВОЗ [4], в зоне умеренно-высокого риска инфицирования находится население стран с развивающейся или переходной экономикой. Многими исследователями отмечен рост числа случаев ГА с 117 млн в 1990 г. до 126 млн в 2005 г. С 2006 г. число ежегодно выявленных случаев начало снижаться, достигнув к 2015 г. 1,4 млн [5–7]. За последний пятилетний период ежегодное число регистрируемых случаев составляет 1,5 млн [8, 9].

Исходом ГА в 90% случаев является полное выздоровление, смертность составляет 0,5% всех вирусных гепатитов, что подтверждается результатами эпидемиологических исследований. В период 2005–2015 гг. число смертельных исходов увеличилось с 30 283 до 55 245 соответственно. В 2015 г. ГА стал причиной смерти 11 000 чел., в 2016 г. – 7134, в 2017 г. – 18 600.

При оценке активности эпидемиологического процесса следует учитывать, что большинство выявленных случаев клинически протекает манифестно, составляя только 20–25% (верхушка айсберга). Остальные 75–80% – безжелтушные, обычно остаются неучтенными, что не позволяет оценить экономическое бремя ГА полностью. Доказано, что на 1 случай заболевания, протекающего манифестно, приходится от 4 до 10 латентных. Вопрос о динамичности данного соотношения и зависимость от активности эпидемического процесса остаются окончательно не изученными [10, 11].

В РФ на долю ГА в общей структуре острых гепатитов (ОГ) приходится более половины случаев. В зависимости от региона эпидемиология заболевания имеет свои особенности: по распространению, заболеваемости в разных возрастных группах и величине экономических потерь [12].

Наблюдения последних лет свидетельствуют о существенном росте в стране взрослого населения, не имеющего в крови антител к вирусу и, следовательно, восприимчивого к нему [13]. Если в предыдущем столетии ГА ассоциировался с типичной детской инфекцией и характеризовался легким течением, то в настоящее время его нередко отличает более тяжелое течение с возможным развитием фульминантных форм (0,1–1%). Многие годы группа риска по их развитию формировалась на основании демографических и клинических факторов: возраст старше 40 лет и сопутствующая патология (хроническая алкогольная интоксикация, наркотическая зависимость, хронические вирусные гепатиты, другие коморбидные заболевания). В текущем тысячелетии молекулярно-биологические методы стали использоваться и для диагностики ГА, и в эпидемиологических расследованиях. Новые технологические возможности позволили исследователям сопоставить тяжесть заболевания с вирусными [вирусная нагрузка (ВН), генотип вируса] и иммунологическими факторами [14–16]. Полученные к настоящему времени результаты разрозненны и не дают ответов на многие вопросы, требуя комплексного эпидемиологического и клинического подхода, что позволит оценить эпидемическую ситуацию текущего тысячелетия.

Цель исследования – анализ эпидемической ситуации по ГА в первое двадцатилетие XXI в. с выявлением основных тенденций и возможных причин.

Материалы и методы

В работе проанализированы данные государственной статистической отчетности по ГА (форма № 2 «Сведения об инфекционных и паразитарных заболеваниях»), а также аналитических таблиц, разработанных специалистами Научно-методического центра по эпидемиологическому надзору за вирусными гепатитами НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Пастера и Референс-центра по мониторингу за вирусными гепатитами Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора.

Для определения числа лиц, вовлеченных в эпидемический процесс скрыто, использовали результаты серологического скрининга 326 относительно здоровых людей в возрасте 20–29 лет в 2019 г. Антитела класса IgG к ВГА определяли методом ИФА с использованием тест-систем «Вектогеп А-IgG» (АО «Вектор-Бест», Россия). Учитывая уровень заболеваемости регистрируемыми (манифестными) формами ГА и показатели относительной частоты выявления защитной концентрации антител в данной возрастной группе, было вычислено отношение латентных и манифестных форм проявления эпидемического процесса, которое определено как коэффициент манифестности (КМ):

КМ = А/В,

где А – число лиц с латентными формами ГА;

В – число лиц с манифестными формами;

КМ – числовой множитель, показывающий число латентных форм ГА, приходящихся на 1 случай манифестной формы [11].

Для дальнейшего анализа собраны образцы плазмы крови 64 пациентов с подтвержденным диагнозом ГА, госпитализированных в Клиническую инфекционную больницу им. С.П. Боткина (Санкт-Петербург) период с 2019 по 2020 г. Для определения факторов риска тяжелого течения заболевания исследовали вирусные (качественное определение РНК ВГА, ВН) и клинико-лабораторные показатели (АлАт, АсАт, билирубин), позволяющие оценить тяжесть заболевания и основные синдромы с последующим определением их корреляции.

Статистическую обработку результатов исследования проводили с использованием программ Office Excel 2016 и SРSS Statistiсa 20.0. Рассчитывали среднее значение (М) и стандартные ошибки среднего значения (m). Достоверность сравниваемых величин в независимых выборках определяли при помощи непараметрического критерия Манна–Уитни. При p < 0,05 различия считались статистически достоверными. Корреляционный анализ (по Спирмену) применяли для оценки статистической связи между двумя измеряемыми переменными.

Исследование одобрено комитетом по этике СПбГПМУ Минздрава России (протокол № 5/11 от 24.05.2021). Все пациенты дали письменное информированное согласие на участие в исследовании.

Результаты

Установлено, что на протяжении 10 лет наблюдения (с 2012 по 2021 гг.), как и в предыдущие десятилетия, в этиологической структуре ОГ на территории России лидировал ГА, его удельный вес составил 63,7 ± 3,9%. Аналогичный тренд (60,2 ± 11,1%) характерен и для Северо-Западного федерального округа (СЗФО), наибольший удельный вес ГА (более 70%) отмечен в 2014 и 2017 г.

В 2021 г. на территории СЗФО ГА также преобладал, составляя 47,1%, 2-е месте занимал острый гепатит С (ОГС) – 35,7%, и 10,2% пришлось на острый гепатит В (ОГВ). Доля гепатита Е (ГЕ) в структуре ОГ составила 1,3%, а ОГ неустановленной этиологии – 5,7%.

C 1996 г. эпидемический процесс ГА в РФ характеризовался выраженным сокращением интенсивности, о чем свидетельствует криволинейная тенденция (рис. 1).

13-1.jpg (99 KB)

На территории страны с 1996 по 2007 г. заболеваемость, несмотря на подъем в 2001 г. (79,4 на 100 тыс. населения), не достигала уровня 100 на 100 тыс. населения, среднемноголетний показатель составил 41,7 ± 23,5 на 100 тыс. населения. При этом в предыдущие 17 лет показатель заболеваемости варьировал от 110 до 285 на 100 тыс. населения, составляя в среднем 179,8 ± 58,7 на 100 тыс. населения. Начиная с 2003 г., когда инцидентность составила 28,3 0/0000, Россия из страны с высокой интенсивностью эпидемического процесса перешла в группу с умеренной интенсивностью, а в 2021 г. она составила 1,5 0/0000.

В последнее десятилетие отмечается положительная динамика снижения заболеваемости ГА как в СЗФО, так и в Санкт-Петербурге. Показатели достигли рекордно низких значений и варьировали от 1,3 до 7,9 (СЗФО) и 1,4–8,4 (Санкт–Петербург) на 100 тыс. населения. Для сравнения: в 80-е и 90-е годы прошлого века заболеваемость на территории округа в среднем составила 164,0 ± 63,0 и 122,0 ± 64 на 100 тыс. населения, а в его административном центре – 115,0 ± 31,0 и 108,0 ± 60,0 соответственно

За период с 1980 по 2021 г. многолетний анализ заболеваемости ГА в СЗФО снизился в 188 раз, наибольшая инцидентность отмечалась в 1982 г. и составляла 2500/0000. Самая низкая заболеваемость в округе и в Санкт-Петербурге установлена в 2021 г., когда показатель на 100 тыс. населения составил 1,3 и 1,4. Необходимо отметить, что стабилизация эпидемической ситуации по ГА отмечается с 2009 г. На территории СЗФО и Санкт-Петербурга в динамике заболеваемости ГА наблюдаются одновременные подъемы и спады, то есть эпидемический процесс характеризуется цикличностью. С 1983 по 1988 гг. имел место пятилетний период снижения заболеваемости, за которым последовали двухлетние подъемы в 1989–1990 и 1993–1994 гг. Следующий пятилетний период (1995–2000 гг.) снижения заболеваемости был прерван подъемами в 2000–2001 гг. и 2004 г. Начиная с 2008 г. показатель заболеваемости не превышал 10 на 100 тыс. населения.

В 2012–2021 гг. как на территории округа в целом, так и в его административном центре среднемноголетний показатель заболеваемости ГА у детей до 14 лет включительно превысил заболеваемость среди взрослых – 5,6 ± 2,6 и 3,6 ± 2,0 на 100 тыс. населения и 7,4 ± 3,5 и 4,9 ± 1,8 на 100 тыс. населения, однако разница не достоверна (p < 0,005).

За последнее десятилетие среди зарегистрированных случаев ГА на территории СЗФО и Санкт-Петербурга на долю детей в возрасте 0–14 лет приходилось 22,5 ± 6,7 и 19,3 ± 5,3% соответственно. В тот же период на долю взрослого населения в среднем в округе пришлось 77,5 ± 5,3%, а в городе – 79,7 ± 4,1% (рис. 2).

14-1.jpg (178 KB)

В Санкт-Петербурге в 2021 г. среди взрослого населения на лидирующую позицию вышел ОГС (44%), а доля ГА составила 35%. В то же время среди детей он играл первостепенную роль, составляя 72%, а на долю ОГС и ОГ неизвестной этиологии пришлось 12%.

Таким образом, достоверно установлено, что в СЗФО и его административном центре случаи ГА регистрировались чаще у взрослых, чем у детей (р < 0,05).

Проведено ретроспективное продольное исследование манифестного и латентного компонентов эпидемического процесса ГА на территории Санкт-Петербурга. В 2019 г. в возрастной группе 20–29 лет зарегистрировано 49 случаев заболеваний манифестными формами. Удельный вес серопозитивных лиц составил 0,03% при численности группы 724 105 чел. Латентные формы зарегистрированы у 209 чел., КМ = 4.

В соответствии с клиническими рекомендациями «Острый гепатит A (ГА) у взрослых» [17], пациенты с легким течением в ряде случаев могут лечиться амбулаторно. Среднетяжелые и тяжелые формы подлежат стационарному лечению.

В Санкт-Петербурге в период с 2017 по 2021 г. число госпитализированных составило 1006 чел. Наибольшее число пациентов находились на стационарном лечении в 2017 г., а наименьшее – в 2021 г. Число госпитализированных в 2021 г. уменьшилось по сравнению с 2017 г. в 7,4 раза, что совпадало со снижением заболеваемости (рис. 3).

Установлено, что заболеваемость в городе имела высокую положительную корреляционную связь с числом госпитализированных (r = 0,999; p = 0,01). Так, из всех зарегистрированных случаев ГА в Санкт-Петербурге на стационарном лечении в 2017 г. находились 87,5% пациентов, в 2018 г. – 85%, в 2019 г. – 83,1%, в 2020 г. – 67% и в 2021 г. – 70%.

В период с 2019 по 2020 г. собрано 64 образца сыворотки плазмы крови, взятой у пациентов на 2–3-и сутки заболевания (3,1 ± 1,3 дня). Положительные результаты ПЦР установлены у 76% (1-я группа), отрицательные – у 24% (2-я группа). Наибольшую эпидемиологическую опасность представляли пациенты с легкой формой ГА (40,6%), из них ПЦР (+) определен только в 69,2% случаев. При тяжелом течении (48,4%) РНК вируса выявлена в 100% случаев. У пациентов с положительной и отрицательной РНК ВГА зависимости возраста от степени тяжести заболевания не наблюдалось (r = 0,197; р = 0,174 и r = -0,139; р = 0,620 соответственно). Анализ синдрома цитолиза у пациентов в зависимости от наличия (1-я группа) или отсутствия (2-я группа) РНК ВГА показал статистически значимое преобладание цитолитической активности в 1-й группе по сравнению со 2-й: АлАТ – 2262,4 ± 1445,5 и 1364,3 ± 1051,6 МЕ/л, АсАТ – 1473,5 ± 1309,5 и 843,8 ± 958,6 МЕ/л соответственно (p < 0,05).

Для оценки риска развития возможных осложнений проведен корреляционный анализ взаимосвязи ВН с медианой (Ме) активности трансаминаз (рис. 4).

15-1.jpg (74 KB)

Установлено, что Ме ВН составила 1,9 × 104 МЕ/мл (2 × 102/7,9 × 105 МЕ/мл). Корреляционный анализ показал среднеположительные связи ВН с активностью АлАт и АсАТ, которые являлись достоверными.

Для определения влияния изменения активности цитолиза в зависимости от наличия или отсутствия РНК ВГА проведен сравнительный анализ активности АлАТ и АсАТ в зависимости от степени тяжести заболевания. Установлено статистически достоверное (р ≤ 0,05) повышение активности АлАТ у пациентов 1-й группы с тяжелым течением ГА (2544,6 ± 1598,2) по сравнению с легким (1881,3 ± 565,6).

Обсуждение

В общей структуре ОВГ в РФ и на территории СЗФО преобладает ГА, что соответствует результатам других исследователей. В последние годы в стране его удельный вес на фоне роста других вирусных гепатитов постепенно снижается [12, 18–20].

Многолетняя динамика заболеваемости ГА в СЗФО и в Санкт-Петербурге характеризуется цикличностью, свойственной этой инфекции и связанной с неиммунным населением, являющимся восприимчивым [21]. В исследуемый период отмечены подъемы и спады заболеваемости длительностью в 4–6 лет.

Многие авторы указывают на то, что заболеваемость ГА среди детского и взрослого населения вариабельна. Для развивающихся стран характерна высокая заболеваемость (90%) детей раннего возраста. В странах с переходной экономикой наиболее восприимчивы к инжекции подростки и взрослые. Тогда как в развитых странах заболеваемость низкая вне зависимости от возраста [8, 22, 23]. В соответствии с результатами, полученными в нашем исследовании, число зарегистрированных случаев ГА в 2012–2021 гг. в СЗФО в целом и в Санкт-Петербурге среди взрослых было достоверно выше, чем среди детей до 14 лет (р < 0,05). Однако в последнее десятилетие детское население все так же остается важным звеном, вызывающим активизацию эпидемического процесса ГА.

В конце прошлого столетия в Санкт-Петербурге можно выделить 2 периода: относительно низкой заболеваемости в 1997–1999 гг. (среднее число случаев в год 882,7 ± 304,1) и высокой заболеваемости в 2000–2002 гг. (3492,0 ± 1316,2 случая). В период спада заболеваемости минимальное число госпитализированных зарегистрировано в 1998 г. (n = 509), на пике заболеваемости (2000 г.) – в 11 раз выше (n = 5462) [24]. За период с 2017 по 2021 г. интенсивность эпидемического процесса ГА снизилась, таким образом, среднее число случаев заболевания в год составило 201,0 ± 142,5. Снижение заболеваемости ГА в 2020–2021 гг. может быть связано с пандемическим распространением SARS-CoV-2. Уже с начала 2020 г. мир жил в условиях пандемии новой коронавирусной инфекции COVID-19. Весной была зафиксирована ее первая «волна», в ноябре–декабре – вторая, более сильная, а в 2021 г. пришли следующие 2. В течение 2 лет в РФ и на территории СЗФО проведены адекватные противоэпидемические и профилактические мероприятия по противодействию новой коронавирусной инфекции.

Ограничения распространялись практически на все сферы жизни, приведя, возможно, к изменению показателей заболеваемости ГА, имеющим общие с SARS-CoV-2 механизм и пути передачи. Передача вируса происходит не только воздушно-капельным, но и контактным, и контактно-бытовым путями, не исключен и фекально-оральный механизм, что свойственно и ВГА [25].

За указанный период в рамках реагирования на пандемию COVID-19 были приняты беспрецедентные меры: эпидемиологические, ограничительные, а также социально-экономические, которые также актуальны и для ГА [26].

По данным белорусских исследователей, соотношение латентного и манифестного компонентов, равное 5:1, отмечено в условиях низкой активности эпидемического процесса у взрослых в группе 20–22 лет [11]. По нашим данным, на 1 случай манифестного ГА в этой возрастной группе приходилось 4 случая латентных форм (1:4).

Таким образом, эпидемиологической особенностью инфекции является наличие латентных клинических форм, то есть скрытые источники инфекции преобладают, но не выявляются и не учитываются.

Ранее исследователи определяли длительность циркуляции РНК ВГА в крови пациентов и сопоставляли ее с активностью синдрома цитолиза. Было выявлено, что РНК ВГА присутствовала в крови больных с активностью АлАТ более 500 Ед/л независимо от длительности заболевания [24]. В результате нашего исследования установлена корреляционная зависимость уровня ВН от активности цитолиза, а также тяжести клинического течения.

По данным литературы, фульминантное течение ГА, как правило, сопровождается низкой ВН и обусловлено сильной иммунологической реакцией. Легкое и среднетяжелое течение заболевания сопровождается высокой ВН, коррелирующей с поражением ткани печени, что имеет важное клинико-эпидемиологическое значение [16]. Исследования зависимости уровня ВН от тяжести клинического течения заболевания малочисленны.

Заключение

Основные тенденции развития эпидемической ситуации по ГА в первом двадцатилетии XXI в. заключаются в следующем:

  • сокращение интенсивности эпидемического процесса ГА, наблюдавшееся в нашей стране с 2000- х гг., привело к увеличению числа лиц, не имеющих антител к вирусу, обеспечивающих защиту от данного заболевания;
  • в период 1980–2021 гг. на территории СЗФО сформировался устойчивый тренд на снижение заболеваемости вне зависимости от возраста. Для СЗФО и Санкт-Петербурга характерны цикличность эпидемического процесса ГА и одновременность подъемов и спадов заболеваемости;
  • эпидемический процесс на территории Санкт-Петербурга имеет выраженный скрытый характер с доминированием латентных форм. В 2019 г. на 1 случай манифестной формы среди лиц 20–29 лет пришлось 4 случая латентной (1:4). Регистрируемая заболеваемость выше в 4 раза и не соответствует показателям элиминации;
  • снижение заболеваемости ГА, возможно, связано с эпидемией новой коронавирусной инфекции COVID-19 в России, в том числе и на территории СЗФО, для профилактики распространения которой осуществлялись мероприятия, сходные с таковыми при ГА. Поведенческие привычки, сформировавшиеся у населения в период пандемии COVID- 19, очевидно, прочно войдут в современную жизнь, что приведет к снижению заболеваемости и другими инфекционными болезнями.


Литература




  1. Михайлов М.И., Ющук Н.Д., Малинникова Е.Ю., Кюрегян К.К., Исаева О.В., Знойно О.О. и др. Вирусные гепатиты – проблема общественного здоровья в Российской Федерации (проект программы по контролю и ликвидации вирусных гепатитов). ОРГЗДРАВ: новости, мнения, обучение. Вестник высшей школы организациии управления здравоохранением (ВШОУЗ) 2018; (2): 20–9. DOI: 10.24411/2411-8621-2018-12002

  2. Cao G., Jing W., Liu J., Liu M. The global trends and regional differences in incidence and mortality of hepatitis A from 1990 to 2019 and implications for its prevention. Hepatol Int. 2021; 15(5): 1068–82. DOI: 10.1007/s12072-021-10232-4

  3. Хохлова З.А., Николаева Н.А., Гилева Р.А., Середа Т.В., Поволоцкая Л.М. Эпидемиологическая характеристика гепатитов А, В и С в крупном промышленном городе Западной Сибири. Эпидемиол. инфекц. болезни. Актуал. вопр. 2018; 8(2): 4–10. DOI: 10.18565/epidem.2018.2.4-10

  4. World Health Organization. Further information hepatitis A fact sheet. https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/hepatitis-a/

  5. WHO. Weekly Epidemiological Record (WER). http://www.who.int/wer. Date of the application: 05.08.2022

  6. Jacobsen K.H., Wiersma S.T. Hepatitis A virus seroprevalence by age and world region, 1990 and 2005. Vaccine 2010; 28(41): 6653–7. DOI: 10.1016/j.vaccine.2010.08.037

  7. WHO: Evidence based recommendations for use of hepatitis A vaccines in immunization services: background paper for SAGE discussions, WHO Strategic Advisory Group of Experts on Immunization, 2011. Geneva, World Health Organization, 2011. http://www.who.int/immunization/sage /previous_november2011/en/

  8. Abutaleb A., Kottilil S. Hepatitis A: Epidemiology, natural history, unusual clinical, manifestations, and prevention. Gastroenterol. Clin. N. Am. 2020; 49(2): 191–9. DOI: 10.1016/j.gtc.2020.01.002

  9. World Health Organization. Immunizations, vaccines, and biologicals: hepatitis A. Accessed October 2, 2020. https://www.who.int/teams/ immunization-vaccines-and-biologicals/diseases/hepatitis

  10. Эсауленко Е.В., Бушманова А.Д., Сухорук А.А. Клинико-лабораторная характеристика гепатита А у пациентов с маркерами вируса гепатита В. Журнал инфектологии 2017; 9(3): 75–80. DOI: 10.22625/2072-6732-2017-9-3-75-80

  11. Федорова И.В., Чистенко Г.Н. Манифестный и латентный компоненты в эпидемическом процессе гепатита А. Медицинский журнал 2019; 4(70): 119–22.

  12. Буцкая М.Ю., Бушманова А.Д., Прийма Е.Н., Огурцова С. В., Новак К.Е., Эсауленко Е.В. Современные эпидемиологические аспекты острых вирусных гепатитов в России. Эпидемиол. и инфекц. бол. 2021; 26(2): 67–74. DOI: 10.17816/EID105585

  13. Асратян А.А., Сипачева Н.Б., Готвянская Т.П., Иванова М.Ю., Семененко Т.А. Сероэпиде­миологические особенности гепатита А на отдельных территориях Центрального федерального округа России. Эпидемиол. инфекц. болезни. Актуал. вопр. 2018; 8(4): 17–23. DOI: 10.18565/epidem.2018.4.17-23

  14. Manka P., Verheyen J., Gerken G., Canbay A. Liver Failure due to Acute Viral Hepatitis (A–E). Visc. Med. 2016; 32(2): 80–5. DOI: 10.1159/000444915

  15. Knight K. Hepatitis A Virus Genome Organization and Replication Strategy. Cold Spring Harb. Perspect. Med. 2018; 8(12): 033480. DOI: 10.1101/cshperspect.a033480

  16. Lee H.W., Chang D.Y., Moon H.J., Chang H.Y., Shin E.C., Lee J.S. et al. Clinical Factors and Viral Load Influencing Severity of Acute Hepatitis A. PLoS One 2015; 10(6): e0130728. DOI: 10.1371/journal.pone.0130728

  17. Бушманова А.Д., Горелов А.В., Кареткина Г.Н., Климова Е.А., Михайлов М.И., Новак К.Е. и др. Острый гепатит A (ГА) у взрослых: Клинические рекомендации. М.: Некоммерческое партнерство «Национальное научное общество инфекционистов», 2021. 66 с.

  18. Бушманова А.Д., Буцкая М.Ю. Эпидемиологическая ситуация по гепатиту А в Российской Федерации. Социально значимые и особо опасные инфекционные заболевания: Материалы VII Всероссийской междисциплинарной научно-практической конференции с международным участием. Сочи: Новация, 2020; 38–40.

  19. Михайлов М.И., Кюрегян К.К. Современная стратегия контроля вирусного гепатита А в Российской Федерации. Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии 2021; 98(2): 190–7. DOI: 10.36233/0372-9311-103

  20. Мукомолов С.Л., Михайлов М.И., Семененко Т.А., Селькова Е.П., Герасимова И.Е. Бремя гепатита А в Российской Федерации: научный обзор. Эпидемиология и вакцинопрофилактика 2014; 6: 24–32.

  21. Покровский В.И., Тотолян А.А. (ред.). Вирусные гепатиты в Российской Федерации. Аналитический обзор. 11-й выпуск. СПб.: ФБУН НИИЭМ имени Пастера, 2018. 112 с.

  22. Кюрегян К.К., Игнатьева М.Е., Михайлов М.И. Эпидемиология и профилактика гепатита А в странах с переходной экономикой на примере Центральноамериканского региона. Инфекционные болезни: новости, мнения, обучение 2019; 8(3): 53–60. DOI: 10.24411/2305-3496-2019-13009

  23. Бумбали С., Буцкая М.Ю., Скворода В.В., Эсауленко Е.В. Распространенность энтеральных гепатитов в Гвинейской Республике у детей и взрослых. Инфекционные болезни в современном мире: эволюция, текущие и будущие угрозы: Сборник трудов ХIV Ежегодного Всероссийского Конгресса по инфекционным болезням им. академика В.И. Покровского. М., 2022; 33–4.

  24. Горчакова О.В., Эсауленко Е.В., Мукомолов С.Л. Длительность циркуляции РНК вируса в крови больных гепатитом А. Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии 2007; (5): 20–3.

  25. Брико Н.И., Каграманян И.Н., Никифоров В.В., Суранова Т.Г., Чернявская О.П., Полежаева Н.А. Пандемия COVID-19. Меры борьбы с ее распространением в Российской Федерации. Эпидемиология и вакцинопрофилактика 2020; 19(2): 4–12. DOI: 10.31631/2073-3046-2020-19-2-4-12

  26. Кутырев В.В., Попова А.Ю., Смоленский В.Ю., Ежлова Е.Б., Демина Ю.В., Сафронов В.А. и др. Эпидемиологические особенности новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Сообщение 1: Модели реализации профилактических и противоэпидемических мероприятий. Проблемы особо опасных инфекций 2020; (1): 6–13. DOI: 10.21055/0370-1069-2020-1-6-13



Об авторах / Для корреспонденции


Эсауленко Елена Владимировна – д.м.н., профессор, заведующая кафедрой инфекционных болезней взрослых и эпидемиологии СПбГПМУ Минздрава России, Санкт-Петербург, России; заведующая лабораторией вирусных гепатитов НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Пастера, Санкт-Петербург, Россия; eve-gpmu@mail.ru; http://orcid.org/0000-0003-3669-1993
Буцкая Мария Юрьевна – аспирант кафедры инфекционных болезней взрослых и эпидемиологии, СПбГПМУ Минздрава России, Санкт-Петербург, России; младший научный сотрудник лаборатории вирусных гепатитов, НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Пастера, Санкт-Петербург, Россия; butskaya.masha@yandex.ru; http://orcid.org/ 0000-0003-0933-7972
Скворода Всеволод Валерьевич – врач-эпидемиолог отделения диагностики и профилактики вирусных гепатитов, НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Пастера, Санкт-Петербург, Россия; младший научный сотрудник лаборатории вирусных гепатитов, НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Пастера, Санкт-Петербург, Россия; старший лаборант кафедры инфекционных болезней взрослых и эпидемиологии, СПбГПМУ Минздрава России, Санкт-Петербург, Россия; sevask94@gmail.com; http://orcid.org/0000-0003-3450-8446
Иброхимова Анастасия Дмитриевна – к.м.н., ассистент кафедры инфекционных болезней взрослых и эпидемиологии, СПбГПМУ Минздрава России, Санкт-Петербург, Россия; врач-инфекционист отделения диагностики и профилактики вирусных гепатитов, НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Пастера, Санкт-Петербург, Россия; nastya1089@mail.ru; http://orcid.org/0000-0002-5010-7856
Прийма Екатерина Николаевна – к.м.н., ассистент кафедры инфекционных болезней взрослых и эпидемиологии, СПбГПМУ Минздрава России Санкт-Петербург, Россия; priima-e@rambler.ru; http://orcid.org/0000-0002-2997-0890


Похожие статьи


Бионика Медиа