Efficacy and safety of antiretroviral therapy regimens containing etravirine for HIV-infected patients


Kravchenko A.V., Kanestri V.G., Gankina N.Yu.

1Central Research Institute of Epidemiology, Russian Federal Service for Supervision of Consumer Rights Protection and Human Welfare, Moscow; 2Krasnoyarsk Territorial Center for Prevention and Control of AIDS and Communicable Diseases
The paper gives the results of a number of studies (DUET, TRIO, and others) that demonstrate the virological and immunological efficacies and safety of antiretroviral treatment (ART) regimens containing etravirine (ETR) for patients who have been previously treated with ART and had drug- or multidrug-resistant HIV. The SENSE study shows that Grade 1–4 neuropsychiatric adverse events (AEs) are significantly less frequently recorded in patients taking ETR than in those receiving efavirenz. There are two clinical examples of successfully switching patients to an ETR-containing ART regimen for previous treatment-emergent AEs. Based on both the results of foreign studies and own findings, the authors establish that ETR used in the ART regimens in patients with HIV/CHC co-infection, including in those treated for CHC with Peg, IFN, and ribavirin, is effective and safe. Elevated Al/AT levels in some patients suggest the activity of CHC or its inadequate treatment efficiency rather than the hepatotoxicity of an ABT regimen containing ETR. The performed investigations provide a rationale for the use of ETR as part in the ART regimens in case of both previous treatment failure and current treatment-emergent AEs, as well as in patients with HIV/CHC co-infection.

В соответствии с российскими «Протоколами диспансерного наблюдения и лечения больных ВИЧ-инфекцией», утвержденными Национальным научным обществом инфекционистов в 2014 г. [1], в состав рекомендуемой схемы антиретровирусной терапии (АРТ) первой линии рекомендуется включать 2 препарата из группы нуклеозидных ингибиторов обратной транскриптазы ВИЧ (НИОТ) и 1 ненуклеозидный ингибитор обратной транскриптазы (ННИОТ) препарат эфавиренз (EFV). Широко применяемые в настоящее время препараты первого поколения из группы ННИОТ (EFV и невирапин – NVP) обладают достаточно высокой эффективностью, однако при их использовании нередко регистрируют развитие таких нежелательных явлений (НЯ), как нарушения со стороны ЦНС, гепатотоксичность, кожно-аллергические реакции, вследст­вие которых пациенты пропускают прием этих препаратов, что приводит к возникновению мутаций резистентности ВИЧ и изменению схемы лечения [2, 3]. Наиболее часто регистрируют возникновение мутаций K103N, Y181C, Y188L и G190A/S, обусловливающих резистентность ВИЧ к ННИОТ первого поколения. Поскольку профиль мутаций резистентности у EFV и NVP практически одинаков, то при неудаче лечения схемой АРТ, включавшей один из этих препаратов, назначать другой ННИОТ первого поколения нецелесообразно [4].

Разработка и внедрение в клиническую практику ННИОТ второго поколения позволило, с одной стороны, добиться эффективного подавления репликации ВИЧ, даже при наличии мутаций резистентности вируса к ННИОТ первого поколения, а с другой стороны – существенно уменьшить частоту развития НЯ, связанных с лечением. К препаратам второго поколения из группы ННИОТ относят этравирин (ETR; интеленс®) и рилпивирин (эдюрант®).

Молекула ETR обладает определенной подвижностью, что обеспечивает уникальный профиль мутаций резистентности к препарату и, соответственно, высокий генетический барьер к развитию резистентности ВИЧ. Поскольку молекула ETR плотно прикрепляется к активному центру фермента обратной транскриптазы ВИЧ, препарат высокоэффективен даже в отношении вируса с наличием мутаций устойчивости к ННИОТ первого поколения. Кроме того, при производстве ETR применяют высокие технологии (очистку спреем, использование гидрополимеров), что позволяет существенно уменьшить частоту развития НЯ и обеспечивает благоприятный профиль безопасности препарата [4].

В настоящее время препарат ETR рекомендуют назначать в составе схем АРТ у больных с неэф­фективностью предшествующей схемы лечения, содержащей ННИОТ первого поколения, а также пациентам при изменении схемы АРТ в связи с НЯ, обусловленными терапией (нарушения со стороны ЦНС, гепатобилиарной системы, изменение показателей обмена липидов крови) [1].

Применение ETR у больных с неэффективностью предшествующей схемы лечения

Рекомендации по применению ETR были даны на основании результатов исследований DUET 1 и 2 – многоцентровых, рандомизированных исследований с двойным слепым контролем, проведенных в рамках III фазы клинических испытаний для оценки эффективности, безопасности и переносимости ETR в составе схемы АРТ [5]. Поскольку исследования DUET 1 и 2 имели одинаковый дизайн и критерии включения и исключения, а различались только по географическому распределению стран-участниц, то эти исследования составили дуэт, а их результаты в дальнейшем были объединены. В исследования DUET было включено 1203 взрослых больных ВИЧ-инфекцией, ранее получавших лечение, без вирусологического эффекта (РНК ВИЧ > 5000 копий/мл) на фоне АРТ (не менее 8 недель), при наличии подтвержденной генотипической резистентности вируса к ННИОТ (1 и более мутаций резистентности) и ингибиторам протеазы (ИП) ВИЧ (3 и более первичных мутаций резистентности).

90% пациентов составляли мужчины, 70% – лица европейской расы. Средняя продолжительность ВИЧ-инфекции – 14 лет. На момент включения в исследование уровень РНК ВИЧ в среднем был равен 4,8 lg копий/мл. Медиана количества CD4+-лимфоцитов составила 99–109 клеток/мкл. Исходно у 70% пациентов выявляли 2 и более мутаций к ННИОТ и у 97% – 3 и более первичных мутаций к ИП [5].

Пациенты были рандомизированы в соотношении 1:1 в группы, получавшие ETR 200 мг или плацебо 2 раза в день. На основании исследования резистентности ВИЧ методом генотипирования у всех пациентов была оптимизирована базовая часть схемы АРТ (ОБТ). Больные также получали дарунавир, усиленный ритонавиром (DRV/r), и 2 препарата из группы НИОТ. Некоторым пациентам дополнительно к схеме АРТ назначали энфувиртид (ENF). Длительность исследования составила 96 недель.

Через 48 недель лечения доля больных с уровнем РНК ВИЧ < 50 копий/мл была статистически значимо больше в группе пациентов, получавших ETR, в сравнении с пациентами, получавшими плацебо (60 и 39% соответственно; p < 0,0001). Высокая эффективность ETR сохранялась и спустя 96 недель терапии (57 и 36% соответственно; p < 0,0001). Более того, при использовании в схеме АРТ ETR уже через 15,7 недели у 50% больных вирусная нагрузка достигла неопределяемого уровня, тогда как в группе плацебо – существенно позже (через 32,7 недели; p < 0,0001) [5].

Помимо вирусологической эффективности исследование продемонстрировало значимо более высокую иммунологическую эффективность схемы, содержавшей ETR. Так, прирост среднего количества CD4+-лимфоцитов у больных, получавших ETR, через 48 и 96 недель лечения был равен 98 и 128 клеток/мкл, в то время как у пациентов из группы плацебо – 73 и 86 клеток/мкл соответственно (p < 0,0001).

Эффективность ETR не зависела от того, какой из ННИОТ (EFV или NVP) пациенты получали ранее. Через 24 недели терапии доля больных с РНК ВИЧ < 50 копий/мл среди пациентов, леченных ETR, составила 58% (EFV) и 59% (NVP), а среди больных из группы плацебо – 37 и 42% соответственно. При наличии мутации K103N, обеспечивающей устойчивость вируса к EFV и NVP, через 24 недели лечения ETR у 69,5% больных был достигнут неопределяемый уровень вирусной нагрузки (при отсутствии этой мутации – у 58,7%). Y181C является одной из наиболее частых мутаций резистентности к EFV и NVP. При отсутствии других мутаций резистентности (кроме Y181C) или наличии не более 1 дополнительной мутации полного подавления репликации РНК ВИЧ (< 50 копий/мл) удавалось достичь у 53–64% больных. Только у 13% больных имело место сочетание мутации Y181C с двумя и более мутациями резистентности ВИЧ к препаратам из группы ННИОТ, что приводило к существенному снижению эффективности лечения [5].

Результаты исследования DUET показали высокую безопасность лечения у больных, получавших ETR в составе схемы АРТ, сопоставимую с группой плацебо (см. таблицу). Применение ETR не было связано с развитием НЯ со стороны ЦНС и гепатобилиарной системы. Исходно у 12–13% больных был установлен диагноз хронического вирусного гепатита (ХВГ). В процессе терапии любые НЯ со стороны гепатобилиарной системы наблюдали у 18% пациентов группы ETR и у 15% пациентов группы плацебо, страдавших ХВГ [6]. У больных без ХВГ частота подобных НЯ составляла 6–7%. Повышение уровней АлАТ до 3–4-й степени токсичности (более чем в 5 раз выше верхней границы нормы) регистрировали у 14–9% больных с ХВГ и у 3–2% больных без ХВГ группы ETR и группы плацебо соответственно. Не обнаружено влияния препарата на показатели обмена липидов. Несколько чаще, чем у больных группы плацебо, у больных, леченных ETR, в течение первых 8 недель терапии регистрировали появление сыпи (21 и 12% случаев). При этом частота возникновения сыпи при использовании ETR не отличалась от частоты ее развития при терапии EFV или NVP. Ни у одного из пациентов не наблюдали развития синдрома Стивенcа–Джонсона [6].

Таким образом, результаты исследования DUET продемонстрировали лучший вирусологический и иммунологический ответ схемы, включавшей ETR, у пациентов, ранее получавших АРТ. При этом безопасность и переносимость ETR была сопоставима с плацебо за исключением сыпи, появление которой наблюдали в ранние сроки после начала терапии. При применении ETR нехарактерны НЯ со стороны ЦНС и гепатобилиарной системы.

Применение ETR у больных с множественной резистентностью ВИЧ

В исследовании ANRS 139 TRIO была проведена оценка эффективности и безопасности схемы АРТ (схема «спасения» или «резерва»), включавшей ННИОТ (ETR), ингибитор интегразы (ИИ) ралтегравир (RAL) и бустированный ритонавиром ИП дарунавир (DRV/r), у больных с множественной резистентностью ВИЧ [7]. В исследование было включено 103 пациента, у которых выявляли 3 и более мутаций к НИОТ, 3 и более главных мутаций к ИП (при этом сохранялась чувствительность к DRV). Пациенты с предшествующей вирусологической неудачей лечения ННИОТ могли принимать участие в исследовании, если у них сохранялась чувствительность вируса к ETR. У всех пациентов уровень РНК ВИЧ превышал 1000 копий/мл (медиана – 4,2 lg копий/мл). Медиана количества CD4+-лимфоцитов составляла 255 клеток/мкл. Помимо ETR, RAL и DRV/r часть пациентов дополнительно получали НИОТ и/или ENF.

Через 24 недели из 10 пациентов с определяемым уровнем РНК ВИЧ только в 3 случаях содержание РНК ВИЧ превышало 400 копий/мл. Через 48 и 96 недель АРТ у 86 и 88% больных уровень РНК ВИЧ был < 50 копий/мл. Медиана прироста количества CD4+-лимфоцитов составила через 48 недель 110 клеток/мкл, а через 96 недель – 150 клеток/мкл [7].

В течение первых 48 недель лечения у 15% больных регистрировали клинические проявления НЯ 3–4-й степени токсичности, возможно, связанные с применяемыми препаратами. Лишь в 1 случае лечение было прервано вследствие развития сыпи, сопровождавшейся лихорадочной реакцией, причиной которой, по мнению исследователей, был RAL. У 19% больных регистрировали умеренной степени или выраженные изменения лабораторных показателей. Наиболее часто отмечали повышение уровней креатинфосфокиназы (11 больных) и гамма-глютамилтранспептидазы (ГГТ; 4 больных), что не потребовало прекращения терапии. Ни один из пациентов не прервал лечения в период с 48-й по 96-ю неделю АРТ [7].

Таким образом, режим АРТ, включавший ETR, RAL и DRV/r, показал высокую эффективность, сопоставимую с эффективностью АРТ первой линии, а также хорошую переносимость.

В Италии было проведено подобное исследование, в котором приняло участие 28 больных ВИЧ-инфекцией, имевших множественную резистентность ВИЧ к трем классам АРВП (НИОТ, ННИОТ, ИП) [8]. До смены терапии медиана РНК ВИЧ составляла 4,16 lg копий/мл, а медиана количества CD4+-лимфоцитов – 247 клеток/мкл. и АРТ. У всех пациентов был выявлен ВИЧ, тропный к CCR5-рецепторам, и больным была назначена схема АРТ, включавшая RAL, ETR и ингибитор рецепторов CCR5 маравирок (MVC).

Через 4 года терапии у 25 из 26 больных (96%) уровень РНК ВИЧ был < 50 копий/мл (p < 0,0001), а медиана количества CD4+-лимфоцитов составила 505 клеток/мкл (p < 0,0001). Спустя 72 недели АРТ выбыли 2 пациента: один умер, у второго имело место существенное повышение уровней АлАТ и АсАТ, связанное с употреблением алкоголя. У обоих пациентов на момент прекращения лечения уровень РНК ВИЧ был < 50 копий/мл. В течение первых 96 недель лечения у 4 пациентов отмечали развитие серьезных НЯ, связанных с сопутствующей терапией (3 пациента получали цитостатики в связи с раком прямой кишки и лимфогранулематозом, 1 – рифампицин). После купирования НЯ всем пациентам был возобновлен текущий режим АРТ с вирусологическим эффектом. В процессе лечения у пациентов регистрировали увеличение медианы содержания гемоглобина (p = 0,0006), количества тромбоцитов (p < 0,0001) и лейкоцитов крови (p = 0,013). В то же время авторы исследования не выявили влияния схемы данной АРТ на уровни АлАТ, АсАТ, ГГТ и показатели обмена липидов [8].

Таким образом, при наличии множественной резистентности ВИЧ к лекарственным препаратам оптимальной комбинацией является сочетание АРВП ранее применявшихся классов (DRV/r, ETR), но имеющих другой спектр мутаций резистентности, и препаратов новых классов, к которым еще нет резистентности вируса (ENF, MCV, RAL).

Переключение на ETR в связи с развитием НЯ

Еще одним показанием к применению ETR в схемах АРТ является переключение с ННИОТ первого поколения или ИП в связи с развитием побочных эффектов. Неврологические симптомы и нарушения психоэмоциональной сферы чаще всего обусловлены приемом EFV. Примерно 50% больных в начале лечения отмечают головокружение, голов­ную боль, бессонницу, кошмарные или яркие сновидения, возможны также изменения настроения, раздражительность, нарушение концентрации внимания, депрессия, деперсонализация, параноидный бред, спутанность сознания и суицидальные мысли [9]. Как правило, эти побочные эффекты возникают в первые дни или недели лечения, имеют легкую или умеренную степень выраженности и уменьшаются при продолжении терапии [10]. Однако у ряда больных симптомы сохраняются длительное время и приводят к прекращению терапии в 4–10% случаев [9]. При употреблении алкоголя или других психоактивных веществ на фоне приема EFV возможен дополнительный психотропный эффект.

Использование ETR в схемах АРТ не приводит к такому выраженному влиянию на ЦНС. В двойном слепом плацебо-контролируемом исследовании SENSE по сравнению EFV и ETR любые нейропсихиатрические НЯ 1–4-й степени, связанные с приемом препарата, были зарегистрированы через 12 недель у 16,5 и 46,2% больных, принимавших соответственно ETR и EFV (p < 0,001), а НЯ 2–4-й степени, связанные с терапией, – у 5,1 и 16,7% больных (p = 0,019) [11]. Другое исследование, проведенное в Великобритании, показало, что замена EFV на ETR при развитии нарушений со стороны ЦНС уже через 12 недель приводит к снижению частоты 2–4-й степени этого побочного эффекта на 33% [12].

Для иллюстрации возможности переключения на ETR из-за побочных эффектов предшествующей терапии приводим клиническое наблюдение.

Пациент Б., 30 лет, официант. Антитела к ВИЧ выявлены в 2007 г., в центр СПИД обратился в 2010 г. Жалоб не предъявлял. При обследовании: CD4+-лимфоциты – 312 клеток/мкл (11%), РНК ВИЧ – 210 570 копий/мл, АлАТ – 28 МЕ/мл, АсАТ – 12 МЕ/л, общий билирубин – 26 ммоль/л, антитела к гепатитам В и С отсутствуют. Поставлен диагноз: ВИЧ-инфекция, стадия 3 (латентная). Сопутствующие заболевания: хронический дисбактериоз (частые расстройства стула), дискинезия желчевыводящих путей. Учитывая сопутствующие заболевания, была назначена схема EFV + комбивир (зидовудин + ламивудин).

Через 1 месяц лечения пациент стал жаловаться на сильное головокружение, «туман в голове», нарушение координации движений, плохой сон, частые головные боли. При обследовании: CD4+-лимфоциты – 364 клетки/мкл (12%), эритроциты – 4,5 х 1012/л, гемоглобин – 144 г/л, лейкоциты – 5,2 тыс/мкл, нейтрофилы – 1,7 тыс/мкл, тромбоциты – 200 тыс/мкл. Текущая схема была продолжена, даны рекомендации принимать EFV на ночь.

Через 2 месяца АРТ пациент продолжал жаловаться на сохраняющееся головокружение, чаще в вечернее время, нарушение координации, периодические кошмарные сновидения, но головная боль не беспокоила. Учитывая хорошую иммунологическую и вирусологическую эффективность [CD4+-лимфоциты – 395 клеток/мкл (14%), РНК ВИЧ – 2831 копия/мл], было решено оставить текущую схему, поскольку симптомы беспокоили пациента в основном в нерабочее время.

Через 5 месяцев АРТ пациент сообщил, что перешел на вечерний график работы, и побочные эффекты, особенно головокружение, затрудняют выполнение профессиональных обязанностей. CD4+-лимфоциты – 410 клеток/мкл (15%), РНК ВИЧ неопределяемая. Принято решение о замене EFV на ETR. Через 3 месяца терапии по новой схеме: НЯ нет, CD4+-лимфоциты – 453 клетки/мкл (18%), РНК ВИЧ неопределяемая, АлАТ – 30 МЕ/л, АсАТ – 18 МЕ/л, общий билирубин – 23 ммоль/л.

Нарушения обмена липидов часто требуют замены текущей схемы АРТ, особенно если изменения образа жизни не приводят к улучшениям липидных показателей или имеются симптомы липодистрофии. При переключении на препараты с лучшим метаболическим профилем, например, ETR, можно достичь значительного улучшения обмена веществ. Многочисленные клинические исследования показали положительный эффект при переходе с ИП на ННИОТ [13, 14].

Больная К., 40 лет, находилась на амбулаторном учете в Федеральном научно-методическом центре по профилактике и борьбе со СПИДом с 2003 г. с диагнозом: ВИЧ-инфекция, стадия 3 (бессимптомная). С 2009 г. получала АРТ по схеме: лопинавир/ритонавир, зидовудин, ламивудин.

Перед началом лечения: состояние удовлетворительное, жалоб не предъявляет. Телосложение гиперстеническое. Индекс массы тела (ИМТ) –32, объем талии – 102 см, курит более 20 лет по 20 сигарет в день, АД – 120/80 мм. рт. ст. Органы и системы без особенностей. Биохимический анализ крови: общий холестерин (ОХ) – 5,49 ммоль/л, триглицериды (ТГ) – 0,95 ммоль/л, липаза – 17,4 ЕД/л. CD4+-лимфоциты – 243 клетки/мкл (17%), РНК ВИЧ – 101 235 копий/ мл, a-HCV – отр., HBsAg – отр. ЭКГ – без патологии.

АРТ хорошо переносилась, была достигнута вирусологическая и иммунологическая эффективность: уже через 6 месяцев количество CD4+-лимфоцитов – 566 клеток/мкл (25%), РНК ВИЧ < 40 копий/мл. В процессе лечения плавно нарастал уровень ОХ и ТГ. Пациентке было рекомендовано изменить рацион питания и бросить курить. Была получена небольшая стабилизация по показателям липдиного обмена, но существенного их снижения не произошло. Больной было предложено изменение схемы лечения, но она категорически отказалась.

Через 3 года АРТ у пациентки появился «горб буйвола» в области задних отделов шеи (рисунок, см. на вклейке). Образование несимметричное, больше справа. ИМТ – 34, объем талии – 106 см, продолжает курить. АД – 120/70 мм. рт. ст. Биохимический анализ крови: ОХ – 7,23 ммоль/л, ТГ – 3,52 ммоль/л, ЛПНП – 4,45 ммоль/л, ЛПВП – 1,72 ммоль/л, липаза – 18,2 ЕД/л. CD4+-лимфоциты – 700 клеток/мкл (37%), РНК ВИЧ неопределяемая. ЭКГ – без патологии. Проконсультирована у кардиолога. Диагноз: гиперлипидемия типа 2а, сердечно-сосудистый риск по шкале Framingham – низкий (1,2%).

В связи с изменениями композиции тела и сохраняющейся гиперлипидемией лопинавир/ритонавир заменен на ETR. Через 2 года после замены состояние удовлетворительное, жалоб нет. Образование в области шеи существенно уменьшилось в размерах, но окончательно не исчезло. Биохимический анализ крови: ОХ – 5,59 ммоль/л, ТГ – 1,33 ммоль/л, ЛПНП –3,1 ммоль/л, ЛПОНП – 0,61 ммоль/л, ЛПВП – 1,64 ммоль/л, липаза – 17,2 ЕД/л. CD4+-лимфоциты – 805 клеток/мкл (48%), РНК ВИЧ неопределяемая. В настоящее время пациентка продолжает принимать измененную схему АРТ.

У описываемой больной было 2 фактора риска возникновения гиподистрофии: повышенный ИМТ и курение. Поэтому с целью профилактики указанных нарушений необходимо больше обращать внимание на существующие традиционные факторы риска перед началом лечения и при их наличии избегать назначения бустированных ИП. При формировании видимых изменений композиции тела даже замена схемы АРТ на более благоприятную и нормализация при этом лабораторных показателей липидного обмена не привели к полному восстановлению формы тела. Возможно, у данной больной решением проблемы является только хирургическое вмешательство.

Применение ETR у больных с коинфекцией ВИЧ/ХВГ

Под наблюдением специалистов Испании находились 211 больных ВИЧ-инфекцией, получавших в составе схемы АРТ препарат ETR [15]. 145 (69%) пациентов, помимо ВИЧ-инфекции, страдали хроническим гепатитом С (ХГС). У этих больных в крови регистрировали репликацию РНК вируса гепатита С (ВГС) и, по данным эластографии, у 37% был выявлен фиброз печени F1, а у 24% – F4. 66 (31%) больных, страдавших только ВИЧ-инфекцией, составили группу сравнения. Среди лиц с сочетанной инфекцией ВИЧ/ХГС 90% имели опыт внутривенного введения психоактивных веществ. В группе сравнения таких пациентов было только 5%. На момент назначения ETR медиана количества CD4+-лимфоцитов составляла 446 клеток/мкл (группа сочетанной инфекции) и 552 клетки/мкл (группа сравнения; p = 0,02). Доля больных с уровнем РНК ВИЧ < 50 копий/мл была равна 59 и 79% соответственно (p = 0,03).

Среди причин назначения схемы АРТ, включавшей ETR, преобладали токсические реакции, связанные с предшествующим режимом (64 и 73% соответственно). У 36 и 27% больных причиной назначения ETR была вирусологическая неудача. У 62% пациентов ETR назначали совместно с 2 НИОТ, у 17% – вместе с DRV/r, у 10% – с RAL и у 10% – DRV/r + RAL + MVC.

Медиана периода наблюдения составила 611 дней. Вирусологическая неудача схемы АРТ, включавшей ETR, составила 9–11%. Прерывание терапии ETR отметили у 26 и 21% больных соответственно (р = 0,27). Появление кожно-аллергической сыпи вследствие терапии ETR зафиксировали у 5–8% больных. Лишь у 1 (0,5%) больного с выраженным фиброзом печени (F4), получавшего режим «спасения» (ETR + DRV/r + MVC + 2 НИОТ), наблюдали повышение уровней АлАТ и АсАТ 3–4-й степени токсичности. Еще у 15 (7%) пациентов регистрировали повышение уровней печеночных ферментов до 1–2-й степени токсичности, которое у 12 больных было связано с течением ХГС. Наличие у пациентов выраженного фиброза печени не ассоциировалось с повышенным риском прерывания терапии ETR или неэффективностью лечения. В течение первых 6 месяцев лечения ETR медиана прироста количества CD4+-лимфоцитов у больных с сочетанной инфекцией была несколько меньше (23 и 86 клеток/мкл соответственно; p = 0,02) [15].

Определенные сложности возникают при выборе схемы АРТ у больных с сочетанной инфекцией в случае необходимости проведения терапии ХГС. Помимо наличия лекарственных взаимодействий между АРВП и препаратами для терапии ХГС имеет место суммация НЯ, связанных с лечением, в особенности при использовании препаратов из группы НИОТ [16].

В связи с этим целью проведенного нами исследования была оценка эффективности и безопасности схемы АРТ, включавшей ETR, у больных с сочетанной инфекцией ВИЧ/ХГС, получавших лечение ХГС.

Под наблюдением находились 23 больных ВИЧ/ХГС (18 мужчин и 5 женщин, медиана возраста – 33 года), которым была назначена терапия ХГС препаратами пегилированного интерферона (ПегИФН) и рибавирина (РБВ). Все пациенты получали АРТ, включавшую ETR: 18 больных в сочетании с ИП ВИЧ, 3 пациента – с 2 НИОТ и 2 пациента – в комбинации с RAL.

До начала терапии ХГС у всех пациентов регистрировали РНК ВГС (медиана – 6,2 lg). Генотип 1 ВГС имел место у 9 пациентов, генотипы 2 или 3 – у 14. Медиана уровня АлАТ до лечения составляла 49,2 МЕ/л. Исходно повышенный уровень АлАТ 1–2-й степени токсичности зарегистрировали у 34,8% больных, 3-й степени – у 4,3% больных. РНК ВИЧ была < 400 копий/мл у 78,3% больных, медиана количества CD4+-лимфоцитов составляла 454 клетки/мкл (у 4,3% пациентов – < 200 клеток/мкл).

Через 12 недель терапии ХГС у 89,5% больных РНК ВИЧ была < 400 копий/мл, медиана количества CD4+-лимфоцитов снизилась до 272 клеток/мкл, а у 20% больных – до уровня < 200 клеток/мкл, что было связано с терапией ПегИФН. У 85,7% больных спустя 12 недель лечения не регистрировали репликации РНК ВГС. Медиана уровня активности АлАТ уменьшилась до 25,3 МЕ/л. Только у 1 (5,6%) пациента отмечали повышение уровня АлАТ, соответствующее 1-й степени токсичности.

Через 24–48 недель лечения у 94,4–100% больных сохранялся неопределяемый уровень РНК ВИЧ, медиана количества CD4+-лимфоцитов составляла 266–238 клеток/мкл. У 25–28% больных количество CD4+-лимфоцитов было < 200 клеток/мкл, при этом не регистрировали развития вторичных заболеваний. К концу лечения ХГС у всех пациентов отсутствовала репликация РНК ВГС. Медиана уровня АлАТ колебалась от 15,7 до 24,6 МЕ/л, а доля пациентов с уровнем АлАТ, повышенным до 1–2-й степени токсичности, составляла 7,1–10,5%.

Спустя 24 недели после завершения терапии ХГС у 83,3% больных сохранялся неопределяемый уровень РНК ВИЧ. Отмеченo восстановление медианы количества CD4+-лимфоцитов до 403 клеток/мкл, а доля больных с числом CD4+-лимфоцитов < 200 клеток/мкл уменьшилась до 15,4%. Устойчивый вирусологический ответ (УВО – неопределяемый уровень РНК ВГС) на терапию ХГС имел место у 62,5% больных. Медиана уровня АлАТ составляла 21 МЕ/л. У 15,4% пациентов наблюдали повышение уровня АлАТ до значений 1–2-й степени токсичности, что было обусловлено течением ХГС. У всех этих больных был выявлен ВГС генотипа 1, и не был достигнут УВО при терапии ХГС.

Ни в одном случае схема АРТ не была изменена или временно отменена из-за развития НЯ.

Таким образом, применение препарата ETR в схемах АРТ у больных с сочетанной инфекцией ВИЧ/ХГС, в том числе получавших лечение ХГС ПегИФН и РБВ, было эффективным и безопасным. Не выявлено существенного влияния степени фиброза печени на эффективность и безопасность терапии ETR. В процессе сочетанного лечения (АРТ и терапия ХГС) у 90–100% больных сохранялся неопределяемый уровень РНК ВИЧ, а снижение количества CD4+-лимфоцитов, связанное с применением ПегИФН, было транзиторным и не привело к развитию вторичных заболеваний. Об эффективности и безопасности сочетанной терапии свидетельствовало и уменьшение медианы уровня АлАТ. Ни у одного из пациентов в процессе лечения не наблюдали повышения уровня АлАТ выше 2-й степени токсичности, а обнаружение повышенных уровней АлАТ через 24 недели после завершения терапии ХГС свидетельствовало о недостаточной эффективности лечения ПегИФН и РБВ, а не о гепатотоксичности схемы АРТ.

Результаты проведенных исследований убедительно обосновывают применение препарата ETR в составе схем АРТ как при наличии предшествующей неудачи терапии (схемы АРТ второй и последующих линий лечения), так и при развитии НЯ, связанных с проводимым лечением, в том числе и у пациентов с сочетанной инфекцией ВИЧ/ХГС.


Literature



  1. Покровский В.В., Юрин О.Г., Кравченко А.В., Беляева В.В., Канестри В.Г., Афонина Л.Ю., Ермак Т.Н., Буравцова Е.В., Шахгильдян В.И., Козырина Н.В., Нарсия Р.С., Зимина В.Н., Покровская А.В., Ефремова О.С. Протоколы диспансерного наблюдения и лечения больных ВИЧ-инфекцией. Эпидемиол. инфекц. болезни. Актуал. вопр. 2014; 6 (приложение). 48 с.

  2. Wit F.W., Weverling G.J., Weel J. Incidence of and risk factors for severe hepatotoxicity associated with antiretroviral combination therapy. J. Infect. Dis. 2002; 186: 23–31.

  3. Mauelshagen A., Horst H., Stellbrink H., Hoffmann C. Long-term safety and tolerability of nevirapine and efavirenz-containing regimens in HIV/HCV-co-infected patients. J. Int. AIDS Soc. 2012; 15(6): 18416. doi: 10.7448/IAS.15.6.18416.

  4. Croxlall D.J. Etravirine. A review of its use in the Management of Treatment-Experienced Patients with HIV-1 Infection. AIDS 2012; 72 (6): 847–869.

  5. Katlama C., Cloter B., Mills A. Efficacy and safety of etravirine at week 96 in treatment-experienced HIV type-1-infected patients in the DUET-1 and DUET-2 trials. Antivir. Ther. 2010; 15(7): 1045–1052.

  6. Clumeck N., Katlama C., Nijs S., Witek J. Safety of etravirine in HIV-1/hepatitis B and/or C virus co-infected patients: pooled 96 week results from the Phase III DUET trials. J. Antimicrob. Chemother. 2010; 65(11): 2450–2454.

  7. Fagard C., Colin C., Charpentier C., Rami A., Jacomet C., Yeni P. Long-term efficacy and safety of raltegravir, etravirine, and darunavir/ritonavir in treatment-experienced patients: week 96 results from the ANRS 139 TRIO trial. J. Acquir. Immune Defic. Syndr. 2012; 59: 489–493.

  8. Nozza S., Galli1 L., Bigoloni A., Gianotti N., Spagnuolo V., Carbone A. Four-year outcome of a PI and NRTI-sparing salvage regimen: maraviroc, raltegravir, etravirine. New Microbiologica 2014; 37: 145–151.

  9. Munoz-Moreno J., Fumaz C., Ferrer M., Gonzalez-Garcia M., Molto J., Negredo E., Clotet B. Neuropsychiatric symptoms associated with efavirenz: prevalence, correlates and management. A neurobehavioral review. AIDS Rev. 2009; 11: 103–109.

  10. Gazzard B., Balkin A., Hill A. Analysis of neuropsychiatric adverse events during clinical trials of efavirenz in antiretroviral-naive patients: a systematic review. AIDS Rev. 2010; 12: 67–75.

  11. Gazzard B., Di Perri G., Furrer H., Domingo P., Hill A., Van Delft Y., Vingerhoets J., Stark T., Marks S. The SENSE trial: etravirine (ETR) shows fever neuropsychiatric adverse events than efavirenz (EFV) in treatment-naïve HIV-1 infected patients. JIAS 2010. Abstract LBPE19.

  12. Waters L., Ftsher M., Winston A., Higgs C., Hadley W., Garvey L., Mandalia S., Perry N., Mackie N., Nelson M. A phase IV, double blind, multi centre, randomized, placebo controlled, pilot study to assess the feasibility of switching individuals receiving efavirenz (EFV) with continuing central nervous system (CNS) adverse events (AE) to etravirine (ETR). JIAS, 2010. Abstract MOPDB103.

  13. Покровский В.В., ред. ВИЧ-инфекция и СПИД. Национальное руководство. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2013. 608 с.

  14. Канестри В.Г. Новый ненуклеозидный ингибитор обратной транскриптазы ВИЧ рилпивирин: обзор международных клинических исследований. Эпидемиол. инфекц. болезни. Актуал. вопр. 2012; 3: 54–61.

  15. Casado J.L., Mena A., Banon S., Moreno A., Castro M.A., Perez-Elias M., Pedreira J., Moreno S. Efficacy and safety of etravirine-containing regimens in a large cohort of HIV/HCV coinfected patients according to liver fibrosis. J. Int. AIDS Soc. 2014; 17(4, Suppl 3): 19574.

  16. Ганкина Н.Ю., Кравченко А.В., Куимова У.А., Канестри В.Г. Выбор нуклеозидных ингибиторов в схемах антиретровирусной терапии у больных ВИЧ-инфекцией, получающих лечение хронического гепатита С. Эпидемиол. и инфекц. бол. 2010; 3: 42–46.


About the Autors


For correspondence:
Prof. Kravchenko Aleksey Viktorovich, MD; Leading Researcher, Specialized Research Department of AIDS Epidemiology and Prevention, Central Research Institute of Epidemiology, Russian Inspectorate for the Protection of Consumer Rights and Human Welfare
Address: 15, Eighth Sokolinaya Gora St., Build. 2, Moscow 105275
Telephone: +7(495) 366-05-18
E-mail: kravtchenko@hivrussia.net


Similar Articles


Бионика Медиа